– Ты буря, – услышала она шепот Скифр сквозь крики. – Не жди их. Заставь их бояться. Заставь их сомневаться.

Она с криком бросилась на следующего мужика в тот миг, когда Дженнер прокричал начало, толкнула его на удивленных приятелей, рубанула его тренировочным мечом по животу и оставила вмятину на его шлеме звенящим ударом деревянного топора. На миг он пьяно споткнулся, а команда Южного Ветра смеялась, пока он пытался поднять край шлема обратно выше бровей.

– Те, кто привык сражаться в стене щитов, начинают думать только прямолинейно. Щит становится слабостью. Используй фланги.

Следующий мужчина был коротышкой, но коренастым, как ствол дерева, осторожным и бдительным. Она позволила ему достаточно долго отводить себя назад своим щитом, пока неодобрительные возгласы команды Черного Пса не сменились радостными. Затем она ожила, сделала обманный выпад влево, бросилась вправо, высоко подняла свой меч, и когда он поднял щит, подцепила его лодыжку своим топором, перевернула его, визжащего, и пощекотала его горло кончиком своего меча.

– Да. Всегда будь не там, где тебя ожидают. Всегда атакуй. Бей первой. Бей последней.

– Бесполезные псины! – выкрикнул Горбатый. – Мне стыдно быть одним из вас! – Он схватил упавший меч, взял щит с нарисованной на нем белой стрелой и шагнул в круг.

Он был злобным, быстрым и умным, но она была быстрее и умнее, и намного злее. К тому же Скифр научила ее уловкам, о которых он не мог и мечтать. Она танцевала вокруг него, выматывала его, осыпала его ударами, пока он почти не перестал понимать, куда смотрит. Наконец она обогнула его выпад и так шлепнула клинком плашмя по заднице, что звук, должно быть, был слышен в Кальиве.

– Это было нечестное испытание, – прорычал он, вставая. Было очевидно, что ему отчаянно хотелось потереть горящие от боли ягодицы, но он заставлял себя не делать этого.

Колючка пожала плечами.

– Битва честной не бывает.

– На поле битвы мы сражаемся сталью, девочка. – И он бросил тренировочный меч. – С настоящими клинками итог был бы другим.

– Это верно, – сказала Колючка. – Вместо того, чтобы залечивать побитую гордость и тыл, ты бы сейчас разбрызгивал кишки из разрубленной задницы.

От команды Южного Ветра в ответ на это раздался смех, и Дженнер попытался успокоить своего кормчего, предлагая ему еще эля, но тот от него отмахнулся.

– Дайте мне мой топор, и мы посмотрим, сука!

Смех тут же стих, Колючка скривила губу и плюнула ему под ноги.

– Тащи свой топор, я готова!

– Нет, – сказала Скифр, положив руки на грудь Колючке. – Еще придет время тебе встретить смерть. Пока еще не пришло.

– Ха! – сплюнул Горбатый. – Трусы!

Колючка зарычала, но Скифр снова ее оттащила, прищурив глаза.

– Ты полон ветров, кормчий. Ты пустой человек.

Одда шагнул мимо нее.

– Он далеко не пустой, он до макушки наполнен дерьмом. – Колючка удивилась, увидев обнаженный нож, блестящий в его руке. – У меня не было напарника по веслу храбрее, мужчины или женщины. А на следующее твое оскорбление я сам тебя прикончу.

– Тебе придется посоревноваться со мной за это, – прогрохотал Досдувой, отбрасывая одеяло и выпрямляясь во весь рост.

– И со мной. – И Бренд тоже встал рядом с ней, держа перевязанную руку на этом своем замечательном кинжале.

Множество пальцев потянулось к кинжалам на обеих сторонах и – из-за эля, из-за уязвленной гордости или потерянного серебра – все могло быстро обернуться чрезвычайно скверно. Но прежде чем пролилась кровь, Отец Ярви проворно выскочил между двумя ощетинившимися командами.

– У всех нас и без того достаточно врагов, чтобы еще превращать в них друзей! Кровь, пролившаяся здесь, будет пролита напрасно! Давайте раскроем сжатый кулак! Давайте предоставим Отцу Голубей его день. Вот! – Он сунул руку в карман и бросил Горбатому что-то блестящее.

– Что это? – прорычал кормчий.

– Серебро королевы Лаитлин, – сказал Ярви, – с ее лицом на нем. – у министра, возможно, не хватало пальцев, но те что оставались, были по-настоящему быстрыми. Монеты крутились и блестели в свете костра, когда он разбрасывал их среди команды Черного Пса.

– Нам не нужна ваша милостыня, – прорычал Горбатый, хотя многие из его напарников по веслу уже плюхнулись ради монет на колени.

– Тогда считайте это авансом! – вскричал Ярви. – К тому, что королева заплатит вам, когда вы явитесь в Торлби. Она и ее муж король Утил всегда ищут храбрых мужчин и хороших бойцов. Особенно тех, кто не очень любит Верховного Короля.

Синий Дженнер высоко поднял свою чашу.

– Тогда за прекрасную и щедрую королеву Лаитлин! – И вся его команда одобрительно закричала, и наполнила чаши, и он добавил чуть тише, – и за ее хитроумного министра, – и еще тише, подмигнув Колючке, – не говоря уже о грозном заднем весле.

– Что происходит? – вскричал Колл, который, пошатываясь, пытался встать, с дикими глазами и всклокоченными волосами. Запутавшись в своем одеяле, он снова упал и его снова стошнило, что вызвало взрыв безудержного смеха.

Уже вскоре обе команды снова обменивались историями и находили общих товарищей, и спорили о том, у кого нож лучше, пока Сафрит утаскивала своего сына за ухо прочь, и макала его голову в реку. Горбатого оставили одного лелеять свою злость. Он стоял уперев руки в бока и метал в Колючку взгляды-кинжалы.

– Похоже, ты тут завела врага, – пробормотал Бренд, убирая свой кинжал в ножны.

– О, я постоянно их завожу. Что там говорит Отец Ярви? Враги это цена успеха. – Она положила одну руку ему на плечо, другую на плечо Одды и крепко сжала обоих. – Удивительно то, что кроме того мне удалось завести нескольких друзей.

Красный день

– Щиты! – взревел Ральф.

Бренда охватила паника, вырвав из счастливых снов о доме, и он стал вылезать из уютного одеяла прямо в холодный рассвет цвета крови.

– Щиты!

Члены команды выползали из своих постелей, наталкивались друг на друга, метались, как испуганные овцы, полуодетые, полувооруженные, полупроснувшиеся. Кто-то, пробегая мимо, пнул угли костра, и закружились искры. Другой взревел, пытаясь натянуть кольчугу и запутавшись в рукавах.

– Вооружиться!

Колючка поднялась рядом с ним. Нестриженная часть ее головы была в эти дни сущим хаосом, путаницей косичек и всклокоченных прядей, перевязанных с кольцами серебра, вырезанными из монет – но ее оружие было смазано и отполировано, блестело наготове, и выражение лица у нее было суровым. От ее храброго вида и Бренд почувствовал себя храбрее. Видели боги, ему нужна была смелость. Ему была нужна смелость, и ему было нужно попи?сать.

Они разбили лагерь на единственном холме на многие мили вокруг. Это был холм с плоской вершиной в изгибе реки, изломанные валуны выступали по бокам, несколько низкорослых деревьев цеплялись за вершину. Бренд побежал к восточному краю, где собиралась команда, и уставился вниз с холма, на плоский океан травы, который простирался вдаль в восход солнца. Дрожащими пальцами он потер глаза, чтобы проснуться, и увидел там фигуры, призрачных наездников, пробирающихся в рассветном тумане.

– Конный Народ? – прохрипел он.

– Ужаки, надо полагать, – Отец Ярви прикрыл бледные глаза от кровавого пятна Матери Солнца далеко на горизонте, – но они живут на побережье Золотого Моря. Не знаю, что привело их сюда.

– Сильное желание убить нас? – сказал Одда, когда всадники выстроились во мраке. Красное солнце отблескивало на металле наконечников копий и кривых мечей, и на шлемах, которые выглядели, как головы зверей.

– Сколько их там? – пробормотала Колючка, и на побритой половине ее головы задвигались мышцы.

– Восемьдесят? – Фрор смотрел на них так спокойно, как человек смотрит на сорняки соседа в своем саду. – Девяносто? – Он развязал мешок, плюнул в него и начал помешивать что-то внутри кончиком пальца. – Сотня?

– Боги, – прошептал Бренд. Он слышал звук копыт, когда всадники Конного Народа сжимали круг. Вопли, визги и странные трели эхом отдавались по равнине поверх стуков и рычаний команды, которые готовили свое снаряжение и взывали к богам об удаче в оружии. Один всадник подъехал ближе, чтобы попробовать пустить стрелу, его длинные волосы развевались. Бренд отпрянул, но это был лишь пристрелочный выстрел, насмешливый выстрел, и стрела упала на середине склона.